dopechatnik.livejournal.comДело вот какое. Мне нужен перевод фрагмента разговора Гамлета с Озриком.
Почему вдруг такая амбиция - переводить Гамлета, когда есть столько переводов столь сильных и могучих переводчиков? Дело в том, что нужна, с одной стороны, абсолютная точность смысла, а с другой - остроумная издевка, легкая, изящная, демонстрирующая недосягаемое превосходство Гамлета. Пастернак здесь очень многое упускает или теряет, и текст становится пустым, а Лозинский, при действительно потрясающей точности, неостроумен.
Опять же, язык Шекспира на русский слух суховат, зато концентрирован необычайно, и это тоже усложняет задачу: не просто рассказать, о чем речь, не просто изящно и точно перевести, а донести смысл происходящего.
Тут ведь что вообще происходит? Озрик пытается хвастать или демонстрировать Гамлету свое владение изящной словесностью. Он говорит, что и не принцы тоже при случае могут завернуть так, что у этих принцев глаза на лоб полезут.
Недоросль против Пушкина! Гопник, просящий у профессора прикурить словами "скажи-ка, дядя, ведь недаром"! Попугай, который бы вздумал читать Бродскому его же стихи, хотя знает слов 15.
Конечно, Гамлет ответил так, что Озрик чуть шляпу не проглотил.
Перед кем ты хвастаешься, говорит Гамлет. Что ты хочешь мне показать, мне, которому этот куртуазный язык знаком с колыбели, который может сказать о своей лексике то же, что о почерке "когда-то я считал со всею знатью / хороший почерк пошлою чертой / мечтая, как бы мне его испортить", и вот мне, терпеть не могущему все эти взбитые сливки, ты преподносишь свое суфле?
То, чем Озрик дарит Гамлета, как роскошным тортом, сотворить который стоило ему немалого труда, Гамлету естественно, как воздух, хотя и страшно противно. Гамлет такое - и в пятьдесят три раза богаче и остроумнее - может без малейшего напряжения часами и километрами, пьяным, во сне, занимаясь чем угодно, как человек может пить чай и смотреть новости; и перестает он только потому, что Озрик... ну просто не стоит того. Озрику уже довольно.
Более того. Это Озрику надо все время вспоминать "жи-ши пиши через и", а Гамлет совершенно свободен, он владеет словом, владеет мыслью, поэтому, например, он запросто может ляпнуть про какой-нибудь "живой парус", может быть, сам даже удивится, куда это его занесло, но он каждую секунду владеет своим словом, надо будет - он и из паруса выберется, или поставит этот парус себе на службу, или что захочет - то с парусом и сделает. Поэтому, кстати, я думаю, что не надо бояться "современных" слов типа всего десятилетней свежести "дефицита". Да хоть "борьба с международным терроризмом", выжил бы смысл.
Так что задача передо мной серьезная - дать почувствовать все вышесказанное, а знание языка - на уровне довольно... озриковском.
Я тут понакидал немного, но это, конечно, не тянет даже на подстрочник.
Поэтому - need help! :)
(речь идет только о Гамлетовском кусочке)
OSRIC (ну... просто для контекста)
... Sir, here is newly come to court Laertes; believe me, an absolute gentleman, full of most excellent differences, of very soft society and great showing: indeed, to speak feelingly of him, he is the card or calendar of gentry, for you shall find in him the continent of what part a gentleman would see.
HAMLET
Sir, his definement suffers no perdition in you; though, I know, to divide him inventorially would dizzy the arithmetic of memory, and yet but yaw neither, in respect of his quick sail. But, in the verity of extolment, I take him to be a soul of great article; and his infusion of such dearth and rareness, as, to make true diction of him, his semblable is his mirror; and who else would trace him, his umbrage, nothing more.
Сэр, его определение не претерпело в вас никакого ущерба, хотя мне и известно, что полная его опись и инвентаризация (свела бы с ума бухгалтерию разума) и все равно сбилась бы с курса в отношении его (живого (быстрого) паруса) (стремительного шествия).
Однако, по правде восхваления, я отношу его к душам (вот совсем не знаю каким), а его (тоже неясно, что) отношу к вещам столь столь дефицитным и нечасто встречающимся, что, говоря предельно откровенно, его копией может быть лишь зеркало, а тот, кто пойдет по его стопам – всего лишь его тень (карикатура), не больше.
Спасибо!